Музей истории и техники Кировского завода
Небольшие музеи есть не только «… во глубине сибирских уральских руд…», но и в столицах. И какие из них душевнее и лучше — это ещё большой вопрос.
Заводские музеи любят располагаться недалеко от заводкой же проходной. Из уже рассмотренных это справедливо для нижегородского «Красного Сормово» (Музей истории завода «Красное Сормово») и пермских Мотовилихинских заводов (Музей истории ПАО «Мотовилихинские заводы»). Соблюли эту традицию и на Кировском заводе.
И если сам завод виден отлично, то его музей надо поискать, даже зная точный адрес. Видите его вывеску?
Нет? Так вот же она, на бочке!
Даже график работы написан: с 9:00 по предварительной записи.
Предварительно записавшись по указанному телефону (судя по всему директорскому — милейший человек) и положительно среагировав на просьбы прям с ранья не приходить, а дать минут 15 на раскачку, вы в 9:20 целуете вот эту дверь,
из-за которой вам культурно (статус города обязывает) объясняют, что уборщица тоже человек и мыть ей еще минут 40, так что к 10 и приходите. Хорошо я был после ночного перелёта — хоть сходил, кофе треснул.
В Перми, хоть и провинциалы, не то чтобы себе такого не позволяли, а к моему своевременному приходу уже открывали все двери и включали весь свет.
Наверняка некоторые знают, что Кировский завод некогда носил всякие разные имена, но деятельность его при этом была не очень успешна.
А вот когда он, вернее общество, перешел под управление Николая Ивановича Путилова тут и всё и пошло в гору. Больше на военном поприще.
Настолько, что высочайшим повелением заводу было даровано право использовать изображение Государственного герба на своих вывесках и изделиях .
А вы знаете какую характеристику даёт Википедия этому алчному фабриканту?
Вот цитата: «… русский математик, инженер, предприниматель, учредитель Общества путиловских заводов в Санкт-Петербурге. Действительный статский советник. По оценкам современников — знаменитый металлург, имя которого стоит в одном ряду с владельцами крупнейших мировых металлургических предприятий, «замечательнейший деятель русской промышленности».»
Благодаря его стараниям завод превратился в огромадное производство,
насыщенное прогрессивным рабочим классом. Оказывается всесоюзный староста — М.И. Калинин, институт имени которого я в своё время закончил, начинал свою деятельность именно здесь.
И не только как революционер, а и просто как рабочий. До сих пор сберегается станок, на котором он работал.
Очень мне запал нескромный революционный штандарт от рабочего люда 1917 года.
Нескромность не в лозунгах — это дело привычное, а в изготовлении.
Смена собственника не отразилась негативно на деятельности и статусе завода: он остался передовым и также использовал государственную символику, да и в названии не сильно изменился.
И всё также работал на войну. Ну а куда деваться?
Переход завода на мирные рельсы у меня ассоциируется не с рельсами в прямом значении,
а с трактором. И это, уже все догадались — Фордзон-Путиловец!
И по этому наглядному пособию получается, что в 1923 году мы его таки «слизали», но не позже 1929 году производство таки купили. Иначе Генри Форд вряд ли стал с нами общаться.
Обращают на себя внимание фотографии трактора в редко встречающихся модификациях:
катерпиллеровский гусеничный ход и вполне себе пижонские пневматики. А до сих ничего кроме железных ободьев с шипами грунтозацепов мне на фото не попадалось.
Забегая вперед, скажу, что в музее прям вот трактора нет, есть только его памятник. Вернее его (памятника) макет.
У меня есть слова и мысли по этому поводу, но в публичном пространстве их воспроизводить нельзя.
Это я вам долго расписываю, а так-то вся довоенная деятельность уместилась в одном зале.
Продолжение следует …